— версия для печати

В начале сотворил Бог небо и землю (Бытие 1:1).

Нахманид открывает свой комментарий словами: «Рабби Ицхак сказал: Тора должна была начинаться только со слов ‘Месяц сей для вас’(Исход, 12:2), ибо это первая заповедь, данная народу Израиля; почему же тогда она начинается с ‘В начале сотворил’?.. И всё это непонятно – необходимость начать Тору с ‘В начале сотворил’ очевидна, ибо в этом заключается основа веры, и тот, кто не верит в это и считает, что мир существовал всегда, отрицает одну из догм Торы и вообще является безбожником. На это нужно ответить, что рассказ о сотворении мира суть тайна превеликая, кою нельзя ни понять из Писания, ни осознать в полноте, кроме как по традиции от открытого Моисею Небесами на горе Синай. Тем же, кто постиг сию тайну, должно хранить её… ибо всего этого в полноте не постичь из Писания. А тем паче рассказ о поколениях потопа и смешения языков, в котором нет большой нужды, и людям Торы довольно было бы всего и без этих писаний… А рабби Ицхак дал этому объяснение… из-за семи народов (населявших Ханаан до евреев – прим. пер.), которые могли бы сказать народу Израиля: ‘Вы – народ воров и разбойников’; а так евреи могут ответить им: ‘Но вы же сами её (землю) украли’!».

Мы видим из слов Нахманида, что в рассказе о сотворении мира вообще не было никакой нужды, что «людям Торы довольно было бы всего и без этих писаний», и что вопросы таинств творения можно постигать не из сказанного в разделах Берешит и Ноах, а лишь передавая из уст в уста. Что же до рассказа о сотворении мира в разделе Берешит, в нём не было бы абсолютно никакой нужды, не возникни у евреев потребность в формальном ответе другим народам на обвинение в грабеже (как будто другие народы примут это объяснение лишь потому, что так написано в наших книгах!). Мы, правда, уже писали в пояснениях к разделу Пекудей, что Писание долго и подробно распространяется о всяких маловажных вещах, но о главном говорит очень коротко, как сказано: «Рав Аха сказал: Омовение ног слуг дома Отцов лучше, чем учение сыновей (Берешит Раба, 60)».

Итак, Нахманид пишет, что рассказ о сотворении мира суть тайна превеликая, кою нельзя понять иначе как по традиции через открытое Моисею на горе Синай. Однако, исследовав высказывания мудрецов, мы поняли, что они сами не понимали Писания. Вот что говорится в трактате Хагига, 12б: «Рейш Лакиш сказал: Есть семь (небес), расположенных в таком порядке: занавес, небосвод… Занавес не служит никакой цели, а только прячется заутре, а вечере выходит». Раши объясняет: «Утром занавес прячется в своё вместилище, и тогда виден свет, а вечером он выходит из вместилища и простирается под (источником) света – и тогда в мире темно». Итак, по словам Раши, ночью солнца не видно, хотя оно и стоит над землёй (см. Гемару в трактате Песахим, 94б), оттого, что из некоторого «вместилища» выползает занавес и заслоняет солнце от земли. Тосафот удивлённо спрашивают: «Нашему учителю было непонятно – если так, как же звёзды видны ночью (ведь и они оказываются за занавесом)»? Как известно, вся эта история про занавес не соответствует действительности.

Рабейну Хананэль пишет в комментариях к трактату Хагига: «Всё это было получено от Моисея с горы Синай… а не рассказывается как нечто известное и понятное» (см. выпуск №4, где мы подробно пишем об этом). Очевидно, что мудрецы заблуждались во всём, что касается небес и небесных тел, что и указывает Маhарша в комментариях Аггады к трактату Хагига там же: «Мы действительно не знаем, как объяснить в точности это изречение, и потому здесь я сказал сам себе: ‘Не пытайся толковать то, в чём не разумеешь’». Мы уже неоднократно показывали, как в минуту, когда больше нечего ответить, в ход идёт последнее средство – пробка для мозгов: «Не пытайся толковать то, в чём не разумеешь».

После всего вышеизложенного не худо бы спросить Нахманида о том, что это за мудрецы, получившие сведения от Моисея. Даже сам Нахманид ошибался в своём объяснении порядка небесных тел: «На небосводе есть места, готовые к приёму света, а эти тела (солнце и луна) – отражатели, принимающие свет, вроде зеркал и ониксов; и поэтому они называются светилами, а не светочами» (комментарий Нахманида к Бытие, 1:14). Нахманид считал, что солнце – это отражающее тело, не являющееся самостоятельным источником света! В действительности, разумеется, верно обратное.

Священная Книга Зоhар допускает ту же ошибку. В I томе, раздел Берешит, 33б, там сказано: «Рабби Элазар сказал: Оно светит, как зерцало – не само по себе, а получая свет от вышних светочей и принимая его». Сегодня уже никого не удивишь тем, как солнце вырабатывает энергию – и никаких тебе вышних светочей!

Однако, вопреки Нахманиду, относившему всю эту тему к разряду великих тайн бытия, Ибн Эзра пишет: «Сейчас я поведаю правило: наш учитель Моисей дал Тору не одним лишь премудрым, но всему народу, и не только своему поколению, но и всем последующим – и он говорил о сотворении лишь земного, низшего мира, сотворённого для человека».

Поэтому все те, кто связывают рассказ о сотворении мира с великими секретами, опираются лишь на собственные домыслы. Перед нами не более чем набор древних преданий, часть которых к тому же заимствована у других народов (например, «Древо Жизни» фигурирует в мифологии всех народов древнего мира).

Отчего же тема нашего раздела окружена таким множеством тайн, загадочных комментариев и каббалистических толкований? – А оттого, что каждый из комментаторов объясняет сказанное по своему разумению, играя со смыслом, как ему заблагорассудится. Каждый из них толкает свою собственную теорию с помощью этих стихов и изречений. На примере Маймонида мы видим, как можно надругаться над Писанием, чтобы сказанное там соответствовало действительности (в представлении комментатора) и выглядело разумно (в представлении всё того же комментатора). Маймонид считает, что нашим образом жизни управляет не Писание, а чистый разум, а уж он-то отыщет способ истолковать и обернуть всё так, чтобы Писание соответствовало… В книге «Наставник растерянных», ч. 2, гл. 25, он пишет: «Знай, что мы не избегаем гипотезы об извечности мира (т. е. предположения, что мир существовал всегда – прим. пер.) из-за того, что в Торе рассказывается о сотворении мира, ибо Писания свидетельствуют о сотворении мира из ничего не более, чем о материальности Господа. Но врата толкования не заперты перед нами и не заставляют нас обязательно считать мир сотворённым. Эти источники можно было истолковать и пояснить, как мы и сделали, когда отвергли идею антропоморфности Господа. Не исключено, что это было бы намного легче, и мы могли бы объяснить эти изречения в соответствии с извечностью мира, подобно тому как мы истолковали Писания и опровергли утверждение, что Всеблагой материален». Из его слов ясно видно, что «врата толкования открыты» и что и он сам может доказывать и опровергать столпы веры (вроде извечности мира или материальности Господа), комментируя одни и те же стихи и изречения! О нём было сказано, что «От Моисея до Моисея (Маймонида) не было подобного Моисею» – а раввины запретили учить эту книгу в иешивах.

Приведём ещё одно доказательство того, что наши учителя писали отсебятину, так, как им казалось правильным (а главным образом – нравилось), но вовсе не потому, что получили сведения от Моисея или с горы Синай. Нахманид пишет в комментарии к нашему разделу, Бытие, 2:3: «Шесть дней творения – это все дни мира, ибо он просуществует в общей сложности шесть тысяч лет. Об этом и сказано, что один день Господа длится тысячу лет. В два первых дня весь мир состоял из воды и был незаконченным – и это намёк на первые две тысячи лет, когда никто не взывал к Имени Божьему… На утро шестого дня… когда был создан человек по образу и подобию Божьему… И это шестое тысячелетие, в начале которого будут властвовать животные – царства, не признающие Господа, а после его десятины (100 лет – десятая часть тысячелетия), соответственно восходу, приидет Избавитель… Это случится через 118 лет после конца пятого тысячелетия». Итак, по словам Нахманида, Избавитель придёт в 1357 году григорианского летоисчисления, хотя на самом деле он не пришёл и по сей день. Надо помнить, что сам Нахманид умер в 1270 году – за 87 лет до того, когда, по его расчётам, должен был прийти Избавитель. Заметно, что ему очень хотелось высчитать, что Избавитель придёт ещё при его жизни, но на это он не отважился, а лишь максимально приблизил срок Избавления к своему времени.

А вот что написал Хатам Софер в своих ответах о Нахманиде, после того как Избавитель не пришёл в указанное тем время (ч. 6, гл. 61): «Возражу на слова Нахманида к разделу Берешит о стихе ‘Которую совершил Бог, созидая’, где он пространно сообщает о сокровенном сроке конца. Из-за великого вожделения прихода Мессии он приблизил его в своих расчётах к своему времени и ошибся превелико… И я изумился словам Нахманида, царствие ему небесное, – как же это он забыл, что день начинается с ночи: ‘И был вечер, и было утро’, – выходит, что первые пятьсот лет шестого тысячелетия были ночью, наступившей вечером в канун шестого дня творения. Потом были сотворены животные. И если мы подождём ещё до восхода солнца, пока Он воздвигнет Свой трон… это будет во всяком случае через 550 лет после начала шестого тысячелетия». По расчётам Хатам Софера, Избавитель должен был прийти после 1790 года – и не пришёл до сих пор…

Интерпретация Писания в соответствии с личными заботами и предпочтениями комментатора, продиктованными его временем, отнюдь не является сама по себе чем-то редким и необычным. Не только ранние и поздние комментаторы подбадривали современников обещаниями прихода Мессии. В трактате Санhедрин (97б) мы находим: «Элияhу сказал раву Йеhуде, брату рава Селы Праведного: В мире будет не меньше восьмидесяти пяти юбилеев – а в последний юбилей приидет Сын Давидов». По мнению Илии-пророка, как он сообщил раву Йеhуде, Мессия придёт в 489 году григорианского летоисчисления. Учтите, что рав Йеhуда жил между 300-400 годами.

Из всего этого мы видим, что наши учителя основывали свои утверждения не на том, что им было передано с Синая, а на собственных соображениях и эмоциях. Иногда, изнывая от нетерпения и жажды близкого избавления, они объясняли всё так, будто оно произойдёт именно в их время. Рав Йеhуда, Нахманид и Хатам Софер навязали изречениям свои комментарии и хотели навязать их действительности. Но действительность идёт своим чередом, она не подчиняется писаниям – напротив, те подстраиваются под неё.