— версия для печати

И да будет тебе это знаком на руке твоей и памятником пред глазами твоими, дабы было учение Господне в устах твоих

Исход 13:9

Положите же эти слова Мои в сердце ваше и в душу вашу, и навяжите их в знак на руку свою, и да будут они начертанием между глазами вашими

Второзаконие, 11:18

Буквально Писание ничего не говорит о филактериях. Как пишет Рашбам, «вдаваясь в прямой смысл сказанного, можно понять, что это заповедь помнить всегда, как будто у тебя это записано на руке, подобно стиху: ‘Положи меня печатью на сердце твоё’ (Песнь Песней, 8:6)».

Чтобы понять, о чём говорит этот стих, нам нужна Устная Тора, сиречь законы, полученные Моисеем на горе Синай, как пишет Маймонид в Законах филактерий, гл. 1, з. 3: «О филактериях есть десять правил. Все они были получены Моисеем на горе Синай. Несоблюдение любого из них ведёт к непригодности филактерий… Два правила касаются написания филактерий, а остальные восемь – коробочек и способа завязывания ремешков».

Необходимо остановиться и объяснить, что такое законы, полученные Моисеем на горе Синай. На первый взгляд, это прекрасно отражают слова Маймонида в предисловии к комментарию к Мишне: «Знай, что каждую заповедь, которую Всевышний дал Моисею – да почиет он в мире! – Он дал с разъяснениями… Так, например, Всевышний сказал Моисею: ‘В кущах живите семь дней’. Затем Он поведал, что эта заповедь распространяется на мужчин, но не распространяется на женщин; что больные не обязаны её выполнять; что от выполнения освобождены те, кто в пути, и т. д.». То же и с законом о филактериях, который был дан на Синае: когда Господь сказал Моисею: «И да будет тебе это знаком на руке твоей», Он пояснил, что они должны быть написаны чернилами на пергаменте.

Однако изучив вопрос глубже, понимаешь, что не всё так просто. То, что мы собираемся объяснить, на наш взгляд, очень важно. Маймонид пишет в предисловии к комментарию к Мишне, что законы, данные Моисею на горе Синай – это те, по поводу которых не возникло разногласий. И далее он называет несколько таких законов – среди них закон о том, что «учитель видит, откуда дети читают» (и потому нет опасения, что он придвинет поближе свечу, нарушая тем самым субботу). Но это само по себе удивительно: ведь вся идея того, что нельзя читать в субботу при свечах, так как можно нечаянно нарушить субботу, наклонив или передвинув свечу, – суть постановление мудрецов, оберегающее человека от нарушения. Как же закон, являющийся исключением из подобного постановления мудрецов (что учителю можно читать при свечах), мог быть получен Моисеем на горе Синай?

Маймонид приводит в том же списке правило, согласно которому «на территории Амона и Моава в год шемиты отделяют от урожая десятину для бедных», как закон, полученный Моисеем на Синае. Это тоже очень странно. В трактате Йевамот, 16а, говорится, что этот закон – постановление мудрецов, ибо на земли Амона и Моава вообще не распространяется святость Земли Израиля. Там сказано: «Жители Амона и Моава (евреи) должны отделять от своего урожая десятину для бедных в год шемиты. Как сказал один из учителей, ‘есть много городов, которые были завоёваны евреями, вышедшими из Египта, но не были завоёваны повторно теми, кто вернулся из вавилонского пленения’. Изначальная святость относилась только к тому времени и не сохранилась за ними навеки. Всё оставили как было, чтобы у бедных было что есть в год шемиты». Итак, на момент выхода евреев из Египта и завоевания Ханаана на земли Амона и Моава распространялись законы года шемиты, в каковой год обитатели оных земель не должны были, соответственно, отделять десятину. Как же подобное правило могло быть получено Моисеем на горе Синай? Как бы такой закон выглядел? Он гласил бы, что «сперва шемита будет распространяться на земли Амона и Моава, затем евреи согрешат и уйдут в изгнание, а когда вернутся, не отвоюют обратно этих территорий, и потому на них более не будет шемиты – но для того, чтобы у бедных было что есть, там будут отделять десятину – ибо таков закон, полученный Моисеем на горе Синай»? Смех и грех.

Поэтому Кесеф Мишне пишет в комментарии к Законам о подаянии бедным, гл. 6, з. 5: «Остаётся только удивляться нашему учителю (Маймониду), который написал, что этот закон был дан Моисею на Синае. Приходится сказать, что он переписал мишну; но тот, кто обратит внимание на его слова в Законах терумы, поймёт, что это не обязательно так». Хида в книге Махзик Бераха (з. 275) выразил недоумение по поводу сказанного Кесеф Мишне – ведь Маймонид перечисляет в предисловии к комментарию к Мишне законы, данные Моисею на горе Синай.

Что же до сути сказанного Маймонидом, что законы, данные на горе Синай, не забываются и не вызывают споров, то и это трудно совместить с Гемарой, да и непросто понять умом. Трудно совместить с Гемарой – ибо в Талмуде очень часто попадаются описания споров между мудрецами как раз касательно Закона Моисеева с Синая – см. Хавот Яир, ответ 192, где этот вопрос подробно и всесторонне освещён. Непросто понять – почему бы вдруг то, что изустно переходит от одного поколения к другому, не забывалось? Гемара в трактате Эрувин, 21б, спрашивает: «Если постановления мудрецов действительно мудры и серьёзны, почему они не были записаны? – Потому что, как говорит Писание, Составлять много книг – конца не будет, а много читать – утомительно для плоти (Экклезиаст, 12:12)». Тосафот задают вопрос – почему же тогда слова мудрецов не были изначально даны как закон Моисею на горе Синай, чтобы их передавали из уст в уста, вместо того чтобы записывать? И отвечают, что в таком случае те были бы подвержены опасности забвения. Этот ответ совершенно выбил нас из седла: несмотря на всю свою замечательность, слова мудрецов не были даны Моисею в качестве законов на горе Синай, чтобы их не забыли! Ничего себе! Выходит, что законы, данные Моисею на Синае, ожидало забвение! А поскольку Тора, данная на Синае, забывается, мудрецам предоставили устанавливать законы, исходя из своих собственных соображений. Это заявление может иметь самые непредвиденные последствия – выходит, Тосафот ставят под сомнение преемственную передачу традиции Торы от поколения к поколению (в противном случае сама мысль о том, что какая-то часть информации может потеряться в процессе такой передачи, была бы недопустима).

Кроме того, Гемара неоднократно, тщетно стремясь найти доказательство, которое подтвердило бы тот или иной закон, приходит к выводу, что закон этот был дан Моисею на горе Синай. Например, в трактате Нида, 32а, Гемара пытается доказать, что если у новорожденной было кровотечение, она – нида. В итоге она заключает: «Равва сказал: Этоhалаха, полученная на Синае, подтверждение которой мудрецы усмотрели в Писании». Эту методу усвоили и ранние комментаторы. Тосафот к трактату Киддушин, 17а, пишут: «А откуда мы знаем, что жертва паломника может быть какой угодно? – Не исключено, что это hалаха, полученная на Синае». Когда источник закона неизвестен, принято считать, что он был дан Моисею на горе Синай. Имейте в виду: не учителя узнавали от своих учителей то, что впервые было сказано на Синае – а просто в тех случаях, когда не находили подтверждения тому, что казалось им правильным, они выносили решение, согласно которому закон был дан на горе Синай. В трактате Сукка, 44а, говорится: «Рабби Йоханан сказал: Включение ветвей плакучей ивы в лулав было постановлено мудрецами. – Но ведь рабби Йоханан говорил, что закон о ветвях ивы был дан Моисею на Синае? – Впоследствии этот закон был забыт, и мудрецы ввели его заново».

Таково положение вещей. Не исключено, что и Маймонид придерживается той же точки зрения – что все свои решения мудрецы принимают соответственно окружающей их обстановке, времени и личным соображениям, а не потому, что так им было завещано Моисеем и передано по цепочке от одного поколения к другому. Они также определяли, каков статус каждого закона: является ли он прямым законом Торы, законом, полученным Моисеем на горе Синай, или же постановлением самих мудрецов. Теперь понятно, почему Маймонид называет постановления мудрецов законами, данными Моисею на Синае. Это само по себе заслуживает особого внимания.

Вернёмся к приведённому выше стиху из нашего недельного раздела. Маймонид написал в Законах филактерий, что использование чернил при написании оных предопределено hалахой, данной Моисею на Синае. Тосафот же, в комментариях к трактату Гитин, 19а, считают, что чернила необходимы исключительно при написании свитка Торы (см. Биур hалаха в Орах Хаим, гл. 32, пп. 3, где рассказывается о разногласиях между учителями hалахи по вопросу о том, что такое чернила и из чего они делаются). О том, как завязывают филактерии, рассказано в трактате Шаббат, 62а: «Абайе сказал: Закон о том, что узел филактерий должен выглядеть как буква ד, был дан Моисею на горе Синай. Абайе сказал также, что закон о том, что (другой) узел филактерий должен выглядеть как буква י, был дан Моисею на горе Синай». Тосафот, однако, считают, что эти законы не были даны на Синае. С момента завершения Талмуда до эпохи Тосафот и Маймонида едва минуло 700 лет – а законы уже были забыты. Но ведь Моисея отделяло от Талмуда 1700 лет бедствий, изгнания и забвения. Судите сами, какая участь постигла законы, данные Моисею на горе Синай.

Даже закон, согласно которому в филактериях должно быть четыре отделения, не имеет оснований в Писании. Касательно происхождения этого закона возникли разногласия между рабби Акивой и рабби Ишмаэлем (Санhедрин, 4б): «Рабби Ишмаэль выводит это из множественного числа – ‘знаки’, а рабби Акива говорит, что ‘зна’ означает‘два’ по-коптски, а ‘ки’ означает ‘два’ по-африкански». Хавот Яир написал об этом нечто потрясающее. Собственно, он согласен с нами. В ответе 192 он пишет: «С тем же успехом можно было бы предположить, что Моисею, да почиет он в мире, было сказано на горе Синай, что в филактериях должно быть пять отделений; ничто в Торе не указывает именно на четыре, как объясняют Тосафот в комментарии к Санhедрин, 4б. И даже будь это связано с превеликими и глубочайшими тайнами горних миров, после того, как мудрецы согласились на четырёх отделениях, таково желание Всеблагого – и засим сокровенное в вышних пробуждается. Мне нечего добавить к этому». Сказанное полностью и совершенно совпадает с нашим утверждением: «Законы, полученные Моисеем на Синае», были установлены мудрецами, судившими по своему разумению соответственно тому, что они знали; а Всеблагой «выполняет их постановления».

В заключение достойно будет привести ещё одну цитату из Хавот Яир – в конце того же ответа он написал: «В конечном итоге, Господь всеведущ и знает, что сердце моё не жаждало возвыситься, что я не задирал носа и не был движим отвратительным стремлением к величию. Я просто никогда ни от кого не скрывал своих слов, кто бы ни был предо мною, ибо они – слова Торы. Я не держал в тайне святых вещей и говорил то, что Господь вкладывал в сердце моё – Он, которому принадлежат чаяния сердца и ответ языка».

Любому человеку мыслящему, если он ищет правды и стремится к ней, следует принять наши слова и положить их в знак на руку его и между глаз его. И да будет таково желание Вездесущего.

0