— версия для печати

И сынам Израиля объяви так: если кто умрёт, а сына у него нет, то переведите надел его дочери его

Числа, 27:8

Эту главу мы посвящаем положению женщины в законе Божием (см. также раздел Эмор, о женщине из рода священника). Особое внимание мы хотим уделить независимости женщин и их правам на своё имущество и на самоё себя. Что же до прочих законов, касающихся прекрасного пола, им мы посвятим в ближайшем будущем отдельную статью.

Вот что говорит hалаха: от рождения и до совершеннолетия, то есть достижения двенадцати-с-половиной-летнего возраста (до двенадцати лет она считается девочкой, а затем ещё полгода – подростком), женщина всецело принадлежит своему отцу.

Мы не имеем в виду, что он вправе воспитывать её так, как сочтёт нужным, или способствовать её профессиональному развитию; пока ей не исполнилось двенадцать с половиной лет, отец может продать её в рабство! В Исход, 21:7, сказано: «И если кто продаст дочь свою в рабыни»… Ну, разве не отвратительно? В подобном случае эта девочка продаётся не только для исполнения разного вида работ и ведения домашнего хозяйства; её хозяин может (это считается даже желательным) взять её в наложницы, в каковом случае ему не надо давать ей кольца: он уже купил её, взяв как рабыню. Как пишет Раши к Исход, 21:8: «‘Который назначил её было для себя’ – Ему следовало назначить её для себя и взять её в жёны, а заплаченные за неё деньги были бы заодно и веном; здесь Писание указывает намёком, что назначение – отдельная заповедь». Вот так Божественная Тора дозволяет продать ребёнка в рабство чужому человеку, а если тот пожелает, то и в наложницы. Это – закон Торы.

Отец может не только продать свою несовершеннолетнюю дочь в рабыни, но и выдать её за кого сочтёт нужным – на всю жизнь (так как женщина не может развестись с мужем по своей воле). Во Второзаконии, 22:16, сказано: «И скажет отец отроковицы старейшинам: дочь мою отдал я человеку этому в жёны».Тора разрешает отцу, не спрашивая у дочери, выдать её за кого ему будет угодно. В эпоху Талмуда мудрецы уже считали сказанное в Торе несправедливым и неприемлемым; в трактате Кидушин, 41а, говорится: «Нельзя выдавать замуж малолетнюю дочь, пока она не подрастёт и не скажет: ‘Хочу замуж за такого-то’». И опять, в который раз, мы скажем на это: во все времена hалаха зависит от общественных настроений. Если в библейские времена дочь было принято выдавать замуж, не считаясь с её собственными пожеланиями, то во времена Талмуда это уже было неприемлемо; полагалось принимать во внимание и её интересы. Однако времена меняются, а с ними меняется и hалаха. Авторы комментария Тосафот, жившие в XIII веке во Франции, писали: «А то, что сегодня мы выдаём своих дочерей замуж даже в малолетстве, связано с возрастающим давлением, которое на нас оказывает жизнь в изгнании; если в настоящий момент у человека есть (материальная) возможность дать дочери приданое, следует воспользоваться случаем, пока он представляется, в противном случае ей грозит остаться в старых девах». Рама, который жил в XVI веке, также пишет в Эвен hа-Эзер, 37:8, что девочек принято выдавать замуж в детстве. Итак, малолеток опять стали выдавать замуж – уж наверное нисколько не интересуясь их мнением на этот счёт. А вот сегодня, к примеру, даже самому благочестивому и богобоязненному еврею не придёт в голову выдать замуж свою дочь, не достигшую двенадцати с половиной лет – даже если у него может не быть впоследствии возможности дать ей приданое. Времена меняются – и hалаха меняется вместе с ними.

Но и по достижении совершеннолетия, хотя выдать замуж девушку можно уже только с её согласия, – но, как объясняет Талмуд, заключение брака – это некоторая купчая, скорее приобретение имущества, нежели договор между людьми. В первой мишне трактата Кидушин сказано: «Есть три способа купить женщину: деньгами, документом или овладеть ею… Деньгами – школа Гиллеля говорит: За один грош или за что-то, что стоит один грош». Женщину можно купить; во второй мишне речь идёт о покупке раба-еврея, в третьей – раба-нееврея, в четвёртой – животных. И действительно, именно таково положение женщины в hалахе: она – имущество, вроде раба или скотины.

Мудрецы, действительно, приняли немало постановлений, касающихся семейной жизни, которые должны были защитить интересы женщины: например, непременный брачный контракт – «чтобы с жёнами не разводились за здорово живёшь» (Маймонид, Законы личной жизни, ч. 10, з. 7), алименты, и т. д. С другой стороны, замужняя женщина не имеет никаких прав на принадлежащее ей имущество и вообще никак не может похвастаться независимостью. Ей положены льготы, предписанные уставом, однако муж остаётся хозяином всего семейного достояния. У жены не может быть никаких претензий на это достояние. В доказательство довольно вспомнить два закона:

В Законах о причинении увечий и ущербов, гл. 4, з. 21, Маймонид пишет: «С женщинами и рабами лучше не связываться. Тот, кто нанесёт им увечье, должен будет (заплатить), в то время как сами они не возмещают нанесённого ими увечья». А всё это – потому, что у женщины не может быть своих денег: всё её имущество принадлежит супругу.

В Законах личной жизни, гл. 22, з. 22, Маймонид пишет: «А если кто нанесёт увечье женщине, то на все деньги, положенные ей в качестве компенсации, покупается земля, а пожинаемые плоды принадлежат её мужу».

У женщины вообще не может быть никакого имущества, поскольку всё, что бы она ни приобрела, автоматически становится собственностью её супруга. Это – в браке. Что же происходит со смертью одного из супругов? Вот что пишет без тени смущения Маймонид в Законах о наследовании, гл. 1, з. 8: «Жена вообще не наследует мужу, а муж наследует всё имущество жены»! Как известно, если у женщины есть братья, она не наследует отцу, а выйдя замуж – даже если она зарабатывает намного больше мужа – он ей наследует, а она ему – нет.

После всего вышесказанного (а это лишь те законы, которые свидетельствуют о материальном бесправии женщин) остаётся поражаться тем раввинам, которым достаёт невежества или наглости утверждать, будто статус женщины в hалахе ничем не отличается от статуса мужчины, а различие можно найти только в исполняемых ими функциях.

Следует, однако, заметить, что большинство законов о супружеской жизни, увековеченных в hалахе, даже самым благочестивым евреям уже не представляются актуальными. Ну, какая же богобоязненная пара живёт сегодня в убеждении, что всё принадлежит мужу? Точно так же и всё, что написано в традиционном брачном контракте – кетубе – превратилось в сугубо фольклорно-декоративную деталь, которую никто не принимает всерьёз: любой раздел имущества – например, при разводе – происходит в соответствии с законами, принятыми в развитых государствах, и права женщины соблюдаются так же, как и права мужчины. Наши порядки явно не соответствуют сказанному в Торе: Тора полагает вдове брачным контрактом сто динаров, а девушке – двести динаров; да только где ещё найти такие реликты, которые бы внедряли в жизнь эти различия? Кетуба давно уже не игрет никакой роли – всё делается по обоюдному согласию сторон. Какой богобоязненный муж потребует нынче от жены, чтобы она омывала его руки, ноги и лицо (как постановил Маймонид в Законах личной жизни, гл. 11, з. 3, по вопросу об обязанностях женщины по отношению к мужу)? К сожалению, от прежних отвратительных порядков кое-что ещё сохранилось – например, женщина не наследует отцу (если у неё есть брат) или мужу – хотя и здесь наблюдаются некоторые положительные сдвиги: братья выделяют сёстрам долю в наследстве, обходя тем самым прямое указание Торы.

Всё-таки от действительности никуда не денешься. Дух равноправия между мужчинами и женщинами наступает, и достигнутое уже не повернётся вспять. Женщины больше никогда не станут вторым сортом. Отныне мужчины и женщины будут равны в правах, в обязанностях и в юридическом статусе. Справедливость всегда победит в итоге дискриминационные порядки hалахи. Женщины сидят в судах – и потому справедливо, чтобы они могли быть и раввинскими судьями; женщины занимают ведущие административные должности – отчего им не быть и среди тех, кто устанавливает hалаху? Женщины бывают хирургами – по справедливости они могут делать обрезания или резать скот. Пришло время отдать женщинам должное, и среди всех аспектов еврейской ритуальной жизни не должно остаться ни одного такого, к исполнению которого не допускаются женщины.