— версия для печати

А когда она освободится от истечения своего, она должна отсчитать себе семь дней, и потом будет чиста

Левит, 15:28

В разделе Мецора девяносто стихов. Из них пятьдесят семь посвящены вопросам мецора и заражённого дома, в пятнадцати говорится о слизеточивом, ещё три стиха обсуждают тему семенных поллюций и четырнадцать – нечистоту ниды. Во всех этих стихах речь идёт о законах ритуальной чистоты и нечистоты, утративших свою актуальность с разрушением Храма, у них нет в наше время никакого практического применения (за исключением омовения ниды – см. ниже). По-видимому, Господь, «владевший Торой за две тысячи лет до сотворения мира», предвидел, что и первый, и второй Храм, вместе взятые, просуществуют в общей сложности всего несколько сотен лет среди тысячелетий существования Вселенной – и тем не менее специально описал в подробностях законы, действующие на протяжении этого короткого времени. Более того, Он написал отрывок о язвах, у которого, по мнению некоторых мудрецов Мишны, вообще никогда не было практического применения. В трактате Санhедрин, 71а, говорится: «В барайте сказано: Дома, поражённого язвой, никогда не было и не должно было быть. Зачем же тогда о нём говорится в Торе? – Чтобы учить сказанное и получить награду от Неба за своё учение». То есть они считают, что Господь, изначально зная, что дома, поражённого язвой, никогда не будет, всё же написал в своей Торе: «Когда войдёте в землю Кенаанскую, которую Я даю вам во владение, и Я наведу язвы проказы на дома в земле владения вашего» (Левит 14:34), хотя знал, что на самом деле этого не случится! Просто человек пишет, имея в виду то, что пишет, а Он, Всеблагий, пишет и не имеет этого в виду. Зачем Он это написал? А для того, чтобы Его народ читал (о том, чего никогда не было) и получил награду от Неба за то, что прочёл.

Господь хотел удостоить нас учением того, чего не было, не только в случае с язвами; о «буйном и непокорном сыне» также сказано: «Буйного и непокорного сына никогда не было и не будет. Зачем же тогда о нём говорится в Торе? – Чтобы учить сказанное и получить награду от Неба за своё учение». То же и с «градом отверженным»: «Града отверженного никогда не было и не будет. Зачем же тогда о нём говорится в Торе? – Чтобы учить сказанное и получить награду от Неба за своё учение».

Мы опять видим, как длинно и подробно Господь рассказывает о том, чего не было, сильно сокращая то, что актуально во все времена. Где мы встречаем подобные сокращения? Да хотя бы на примере законов ниды и того, как она становится разрешённой супругу.

Если присмотреться внимательно, видно, что нигде в Торе не сказано, что для очищения ниды требуется омовение. А ведь достаточно было бы добавить для этого два коротких слова: «омыться водой». Стих тогда выглядел бы так: «А когда она освободится от истечения своего, она должна отсчитать себе семь дней, омыться водой, и потом будет чиста». Нам не пришлось бы, в таком случае, попадать впросак, как это произошло с ранними комментаторами – нашими учителями. Тосафот написали в комментарии к трактату Йома, 78а: «У р. Йеhуды Гаона спросили, откуда именно в Торе мы учим, что для очищения нидытребуется омовение. Он ответил, что к этому выводу приводит использование принципа ‘от простого к сложному’ в применении к закону о её прикосновении; в то время как раббейну Там считает, что это следует из сказанного о воде очистительной (ниды) в Числах, 31:23, в соответствии с объяснением Гемары в трактате Авода Зара, 75б, где сказано, что это воды, в которых нида совершает омовение; Ри, в свою очередь, объясняет, что об этом сказано: ‘И о страдающей при отлучении своём’ (Левит, 15:33), согласно гемаре в трактате Шаббат, 64б: ‘Будет при отлучении, пока не совершит омовения’». Ознакомившись с учением комментаторов, спрашиваешь, откуда они взяли, что ниде требуется омовение для очищения – очевидно, что это не дошло до них по традиции, начатой на горе Синай, а было плодом их собственных размышлений. Из этого можно сделать соответствующие выводы и в отношении мудрецов Талмуда: очевидно, что и к ним это правило пришло не с Синая.

Рав Йеhуда Гаон воспользовался принципом «от простого к сложному» (доступным каждому для подобного использования) следующим образом: в Торе сказано, что если женщина-нида прикоснулась к некоторому сосуду, тот, кто в дальнейшем дотронется до этого сосуда, должен будет совершить омовение («и омоется водою»); в таком случае сама женщина тем более должна совершить омовение, прежде чем ей можно будет вступать в контакт с супругом. Помимо того, что, по правилам hалахи, закон, касающийся нечистоты, не может быть использован, чтобы сделать вывод о дозволенности супружеских отношений, Тосафот ещё и опровергают это рассуждение в своём комментарии к трактату Хагига. Они пишут, что если в настоящем случае применим принцип «от простого к сложному», разумно было бы отнести к омовению, совершаемому женщиной, и все прочие законы, касающиеся очистительного омовения. А это, как известно, не так – например, очистительное омовение требует изначального намерения очиститься, в то время как женщине омовение будет зачтено, даже если она упадёт в микву случайно. Вот так наши мудрецы самостоятельно используют принцип «от простого к сложному» там, где он неуместен и неприменим.

Раббейну Там, автор второго из приведённых объяснений, использовал упоминание Писания об очистительной воде. И вот что странно: Откуда выводят закон об омовении женщины-ниды? – Из упоминания о сосудах, захваченных евреями в качестве трофеев у гоев. В Числах, 31:23, сказано: «Всё, что проходит через огонь, проведите через огонь, и станет оно чистым, но чтобы и водою очистительною очищено было; всё же, что не проходит через огонь, проведите через воду». Во-первых, по-видимому, очистительной водой здесь называется, как пишет Рашбам, «очистительная вода с пеплом красной коровы, очищающим от духовной скверны» (которая не имеет ни малейшего отношения к микве). Во-вторых, само толкование мудрецов, превративших ничтоже сумняшеся очистительную воду в микву (трактат Авода Зара, 75б): «Очистительная вода – это та вода, в которой нида совершает омовение» – по мнению некоторых из ранних мудрецов, есть не более чем косвенное подтверждение, поскольку в Торе вообще не говорится об омовении сосудов, захваченных у неевреев. Вот что пишет Нахманид в комментарии к Числам, 33:23: «Чует моё сердце, что закон об этом омовении (сосудов) является их (мудрецов) постановлением, а сказанное в Писании послужило им косвенным подтверждением». Так считает и Маймонид, который пишет в Законах пищевых запретов, гл. 17, з. 5: «Омовение, которому подлежат столовые приборы, взятые у неевреев, и после которого их можно использовать для еды, не имеет отношения к вопросам чистоты и нечистоты – это постановление мудрецов». Следовательно, из правила омовения сосудов, принадлежавших неевреям (не упомянутого прямо в Торе) нельзя делать выводы о том, что Тора обязывает нидусовершить омовение (Хотя, конечно, можно ещё сказать, что если этот стих не подходит под закон о сосудах, он-то как раз и говорит про законниды; это не было бы так смешно, если бы не было так грустно).

Что до третьего объяснения, принадлежащего Ри, здесь можно почерпнуть кое-что из учения рабби Акивы, приведённого в трактате Шаббат, 64б: «В барайте сказано: ‘И о страдающей при отлучении своём’ – старейшины древности сказали, что она не должна пользоваться ни сурьмой, ни румянами, ни одеваться в пёстрые одежды; так было, пока не пришёл рабби Акива и не сказал: Это может отвратить от неё мужа, и тогда он разведётся с ней. А стих Писания: ‘о страдающей при отлучении своём’ относится к тому, что она остаётся нечистой, пока не совершит омовения». Вот что действительно потрясающе. Вдруг объявился рабби Акива и по собственному почину оспорил сказанное ранними мудрецами. Он придумал новое объяснение Писания на основании довода, взятого из повседневной практики («может отвратить от неё мужа») и связал своё объяснение со словами «И о страдающей при отлучении своём». Всякому ясно, что эту короткую фразу можно толковать и объяснять как угодно, например: «будет отлучена, пока не прекратятся её боли», или «будет отлучена, пока не примет душ», и т. д. (при этом рабби Акива вовсе не получил это объяснение от своих учителей – напротив, его учителя высказали нечто противоположное).

А как Маймонид приходит к выводу, что нида должна совершить омовение, чтобы ей были дозволены супружеские связи? В Законах о запретных связях, гл. 4, з. 3, сказано: «Нида, слизеточивая или роженица, не совершившая омовения в микве – если кто совокупится с ней, даже по истечении нескольких лет. Небеса должны покарать его смертью, ибо Писание связывает (очищение) со счётом дней и с омовением, в соответствии со сказанным: ‘Пусть выкупаются в воде’ (Левит, 15:18. Речь идёт о мужчине с излиянием семени). Это общий знаменатель для всех случаев, где кто-то нечист – он пребывает в этом состоянии вплоть до момента омовения». Общий знаменатель – один из тринадцати принципов толкования Торы, однако в связи с данным вопросом Гемара его нигде не упоминает (Магид Мишне написал, что это взято из Сифры, но и там настоящее рассуждение не было обнаружено).

Ещё одним результатом привычки автора Торы растягивать второстепенное и сокращать главное является спор учителей о том, достаточно ли очищающей микве, заповеданной Торой, быть объёмом в сорок сеа, и как быть, если вода в неё попадает, вливаясь через жёлоб (например, из крана). Маймонид пишет в Законах о микве, гл. 4, з. 2: «Согласно постановлению мудрецов, налитая вода делает микву непригодной» – следовательно, по его мнению, Тора не считает такую микву некошерной. Так считает и Ри, чья позиция отражена в комментарии Тосафот к трактату Бава Батра, 66б: «Ри считает, что даже если вся вода в микве была туда налита, она некошерна исключительно в силу постановления мудрецов». Получается, что, согласно крупнейшим из ранних комментаторов, если у женщины дома есть ванна размером полметра на полметра на полтора метра, в которую она погружается, наполнив её водой, то, в соответствии с законом Торы, это омовение засчитывается как очищающее! А все громкие слова, высказанные учителями об устройстве миквы, отправляются, в таком случае, коту под хвост.

А ведь как было бы здорово, будь в Торе написано, во избежание дальнейших разногласий: «А когда она освободится от истечения своего, она должна отсчитать себе семь дней, омыться водой, в сорока сеа, которые не были налиты, и потом будет чиста».

Как жаль, что автор Торы выпустил эти несколько слов, которые решили бы столько проблем, и вместо этого пространно рассуждал о проблемах мецора и дома, поражённого язвой, дважды описал строительство скинии, повторяя целые главы, в подробностях поведал об омовении ног рабов дома отцов, о переговорах вокруг приобретения пещеры Махпела, и т. д., и т. п. Мудрецы позволили себе намёк на это в мишне, приведённой в трактате Хагига (10а): «Правила освобождения от данных обетов построены на пустом месте, не имея под собой никакой основы. Законы субботы… как горы, висящие на волоске, ибо законов много, а в Писании сказано мало».

В заключение скажем о слизеточивом, которому надлежит принести две жертвы: грехоочистительную жертву и жертву всесожжения. В двадцать первом веке это выглядит очень странно; за что и почему больной человек должен приносить жертву? Ведь кто такой, на самом деле, слизеточивый? Раши пишет в комментарии к Левит, 15:2: «Это истечение похоже на воду от ячменного теста, оно разжижено и походит на белок невылупленного яйца; семя же густо, как белок вылупленного яйца». См. также ст.Слизетечение в Ивритской Энциклопедии, где объясняется, что это – гнойное воспаление, известное уже с XVI в. до н. э. Оно упоминается в папирусе Эберса и описано сходным образом у Гиппократа.

Вместо того, чтобы отправить больного человека к врачу и лечить его, его обязывают приносить жертвы. Нахманид пишет (к 15:11): «Слизеточивый нечист оттого, что болезнь его – самая тяжелая из всех заразных болезней, и он должен возблагодарить Господа за своё излечение и очищение, а кроме того, искупить свой грех, дабы тот не повлёк ещё какую-нибудь болезнь». Согласно объяснению Нахманида, получается, что не только слизеточивый, но и вообще любой тяжёло больной, должен был бы, по логике вещей, принести две жертвы.

Если взглянуть на вещи непредвзято, ясно, что Тора приписывает слизеточивому свойства, лежащие вне плоскости его заболевания, поскольку она объявляет его нечистым и обязывает совершать омовение в микве, приносить жертвы и проходить другие ритуальные процедуры. Корень этих процедур таится в страхе перед болезнью и древних суевериях, согласно которым это заболевание – явление сверхъестественное, метафизическое. Аналогичным примером могут послужить законы ниды – см. Выпуск №7.